Прибежал, запыхавшийся, соседский мальчик Валера, к нам домой, и сообщил радостную новость: «Сегодня Хамиша будет проводить телефон всем своим друзьям, ребятишкам, живущим, по соседству с ним, в центре села Къуажакlу, вдоль слепого (Кlуакlинаф) оврага. Ни у одного из жителей большого села Къаншууей, которое находится в Малой Кабарде (Джилахстеней), где мы ребятишки жили, не только телефона не было, но даже электричества дома не было. Электрификация нашего села в 1953 году даже не начиналась. Нам ребятишкам: Пытате(Володя), Вове (Саладин, Цыкуэ), мне Мише (Волода), Валерику, соседнему мальчугану, включая самого “телефонного мастера” Хамиши, было, примерно, от пяти до шести лет, но не более. Хамиша, живущий через двор, выглядел старше своих лет. Очень умный был мальчик. Научился читать к пяти годам. И первой книжкой у него был не букварь, а книга про радио, как смастерить (собрать) радиоприемник и передатчик (радио). С детства он болел, сильно хромал, и вынужден был все время находиться дома. Вот он от скуки научился читать и собирать радиоприемники. Хамиша показывал нам своим друзьям трофейную немецкую рацию, несколько телефонных трубок к нему, деревянную катушку с телефонным кабелем, которые подарил ему отец фронтовик Шамсадин. Мы все завидовали Хамише, старались ему угодить, проводили с ним время по очереди, не оставляя днем его одного дома, до прихода отца, которым он хвастался, какой он храбрый, и веселый. Показывал нам ордена и медали отца, парадный китель, и кортик с витым клинком, с раздвигающимся лезвием. Сам Шамсадин всегда шутил с нами, много рассказывал про войну, как ходил в разведку, как притащили «языка» — пленного немецкого офицера, про свои награды, и много интересного из своей жизни на войне. Просил заходить к Хамише в любое время и помогать ему собирать радиоприемники и передатчики.

Через час собрались мы ребятня у Хамиши, раскрутили с деревянной катушки телефонный кабель, разложили на земле провода вдоль слепого оврага. Стали длинными жердями навешивать его на самые высокие ветвки старых акаций, растущих над оврагом, но не смогли, силенок не хватило, нужна была лестница длиной более 6-7 метров, пришлось звать на помощь взрослых. Слепой овраг начинался у нас в конце огорода, в глубине оврага бил родник, вода прозрачная, холодная не замерзала зимой, длина оврага от нас до соединения с оврагом, за огородом Пытаты, где протекала речка Курп, составляла примерно 400 метров, а в месте слияния ручейка, текущего из нашего родника в Кlуакlинафе, с речкой Курп, тоже из-под земли бил – родник, тоже не замерзающий как и первый зимой.

В Кlуакlинафе, по берегам вдоль ручейков, в непроходимых колючих кустарниках из акации, шиповника, гнездились дикие птицы: кулики, утки, гуси, иногда встречались заблудившиеся цапли, важно выхаживающие в ледяной воде, охотившихся на лягушек, змей, жаб, разноцветных ящериц, в обилии водившихся в слепом овраге. Иногда сюда забредали лисицы воровки, любители утиных яиц, и только что вылупившихся утят. Гусей, отважно защищавших свое гнездо и потомство, они избегали, зная, что они получат достойный отпор. Сладкий запах цветущих акаций, шиповника, водяных лилий привлекал миллиарды насекомых, пчел, шмелей, ос, бабочек, комаров и москитов. Здесь в глубоком овраге росли деревья дураки (жыг дела) запах цветов, который наоборот отпугивал насекомых. Из-за обильно растущей крапивы и верблюжьих колючек мы, ребятишки, остерегались лезть в этот недоступный слепой овраг. А если каким – то образом сваливались нечаянно в овраг, то пулей вылетали оттуда, спасаясь от ос, пчел, оводов, комаров и москитов, оцарапанные колючками, обожженные крапивой, ужаленные осами и пчелами, или укушенные муравьями и пауками. Но мы старались не провалиться в овраг, все время были на чеку, близко не подходили к обрыву.

Притащили мы самую большую лестницу, которую нашли в своей округе, къужаку, длиной примерно метров десяти. До того длинная, что мы ребятня сами не могли ее установить вертикально к высоченным вековым деревьям акации, корни которых уходили на всю глубину оврага, где они виднелись в прозрачной воде родника. Пришли на помощь старшие ребята Заур, Ахмед, Султан, Бидона, Петро, Мыщэ, живущие по соседству, они помогли нам установить лестницу, цепляли телефонные провода на самые высокие ветви акации, помогали нам, пришедшие домой на обеденный перерыв, Хажпаго, младший брат моего отца Хазрита, и отец Хамиши, Шамсадин.

Целый день трудились, переставляли лестницу от одного дерева к другому, вешая на них провода, к вечеру все было готово. Поставили телефоны Валереку Хашхожеву, мне, Пытате, а сам передатчик остался у Хамиши. И начали мы звонить друг другу, сперва поговорили наши родители, хвалили нас, что мы такие умненькие дети, затем разговаривали часами ребятня со всей округой в центре села, приходили даже взрослые со своими детьми живущие в Къужапща, в Къуажака. Несколько дней не было покоя ни нам, ни нашим родителям, был такой ажиотаж в селе, всем было любопытно. Приходили к нам и звонили к нашим соседям, от них к нам. Через недели две – три интерес упал, телефоны замолчали. Через месяц – два мы вернули все телефоны Хамише. Один он сожалел. Что телефоны замолчали, ему было скучно без них. Взамен телефонов, каждому из мальчишек живущих в центре села вдоль слепого оврага установили самодельные телефоны из больших пустых спичечных коробок, к которым провели натянутую до упора толстую нитку от соседа. Разговаривать по нему было нельзя, но механические звуки были слышны. Хамиша научил нас азбуке Морзе, Через месяц мы бегло перестукивались (разговаривали) азбукой Морзе.

Вскоре, через год, в 1954 году, нас всех отвели в школу, в первый класс. Хамиша хоть и не ходил в школу, занимаясь на дому, был начитаннее нас всех вместе взятых. Где-то после 3-4 класса он тоже стал ходить в школу. Учителя всегда ставили нам его в пример, что он такой тихий, скромный, не бегает по коридору на переменах, учится лучше всех. Предсказывали ему, что он будет профессором, академиком, а нам «недоученным баловникам», работу пастуха, а в самом лучшем варианте, работу тракториста или шофера (о которых мы все ребятишки мечтали).

Хамиша, учась в школе, собрал самый мощный передатчик на Северном Кавказе, связывался с радиолюбителями из разных стран мира. Получал награды, и предупреждения, штрафы от милиции. Окончив школу с отличием, Хамиша поступил в университет, на радиотехнический факультет. От предложения остаться преподавателем в университете отказался и вернулся в родное село. В настоящее время преподает радиоэлектронику в университете, живет в Нальчике.

Друзья Хамиши из далекого детства, уехали кто в Москву, кто за границу. У всех свои семьи, своя судьба, у кого счастливая, у кого трагическая. Но мы все помним далекое, счастливое детство в родном селе Каншууей.

15 мая 2016 год. Михаил Карашев.