Школа


Построенная в 1938 году сельская школа, одноэтажное, большое, длинное здание, напоминающее солдатскую казарму, стояла посреди моего родного села Каншуей. Во время оккупации немцы приспособили ее под конюшню для своих лошадей.

Оградой вокруг школы служили заросли акации и крапивы, отделяющих школу от саманных домиков, накрытых камышом и соломой. В густых зарослях акации паслись козы со своими козлятами, поедавшие сладкие, цветущие ветки молодой акации, оттачивающие свои острые зубы об твердую кору старых деревьев.

На пыльном пустыре перед школой, единственном ровном месте села, размерами с большое футбольное поле, ребятишки с утра до вечера, с криками и визгами, гоняли футбольный мяч. Футбольные ворота строили из веток акации, или из портфелей и разбросанных на земле одежды учеников. Разбивались на четыре команды, центр села – кхьуажаку, верх села – кхьуажапщэ, конец села – кхьуажакlэ, начало села – гоухьабла, и начинали играть в футбол.

Из этих команд, через несколько лет тренировок, отбирали лучших футболистов в сельскую команду «Жанщархь – острое колесо», которая десятки лет неизменно занимало первое место в районе, неоднократно завоёвывала путевки в высшую лигу нашей Республики, и ее снимали с чемпионата из-за неявки на игры. Футболисты из самого далекого села Каншуей, находившееся на окрайне, на стыке границ трех республик: Кабардино-Балкарии, Ингушетии, Осетии, не могли попасть на очередной футбольный матч Республиканского Чемпионата за 200-300км. от села Каншуей, из-за отсутствия своего транспорта, автобусного сообщения между районами, или нехватки бензина по причине бедности нашего колхоза «Серп и молот».

Со дня постройки школы, начиная с 1938 года, бессменным директором был Карежев Каральби Хатагович, герой ВОВ, друг моего отца. Он преподавал историю, затем его перевели работать председателем колхоза по поручению Партбюро села Нижний Курп

Одноклассницы Миши: Женя Арсаева, Алла Гидова,

Зоя Губирова, Равида Шорманова, Римма Гидова.

В школе работали мои родители, папа – бывший фронтовик, преподавал военное дело, мама – завуч школы, учительница старших классов, преподавала географию, биологию, зоологию, астрономию. Красивую, Русскую девушку Катю, наш отец привез из Нальчика после войны в 1945г., где они познакомились на курсах учителей в Ленинском Университете. Её приняли на работу в школу, ходила по нашему большому селу и записывала детей в первые классы, познакомилась со всеми сельчанами, двоюродного брата Ауеса она записала под именем Ауэс, заменив букву “Е” на “Э” ,до сих пор он гордится этим именем. Через два – три месяца она стала сносно разговаривать на кабардинском языке, у нее были способности к иностранным языкам. Еще в детстве, до школы, на своей Родине наша мама научилась немецкому языку у своих сверстников, детишек из немецкой колонии “Гладенбурское”, ныне село “Виноградное”. Во время войны, её восьмиклассницу привозили в немецкую комендатуру в село “Виноградное”, заставляли переводить с немецкого на русский, и наоборот. У мамы школьники учились только на хорошо и отлично, если кто то не понимал, то она объясняла на кабардинском, иногда она разрешала нам своим сыночкам, дошколятам, посещать уроки географии, где мы затаив дыхание, не шевелясь, слушали рассказы про знаменитых путешественников, про Миклуху-Маклая, про далекую Австралию. Прошло более полувека, но мне до сих пор снятся большие корабли, плывущие по океанам на край света. До того увлекся географией, что научился читать самостоятельно в шесть лет.

1953год, школьники , в центре Катя Карашева, завуч школы,

моя мама, слева учитель начальных классов Дадова Фараиз,

справа подруга мамы, учитель русского языка и литературы

Баранова Екатерина, крайний справа я, крайний слева братик Вова.

Со старшеклассниками мама водила и нас малышей в походы, по окрестностям села, по всему руслу речки Курп, начинающееся далеко в лесах Сунженских гор и впадающая в реку Терек. Забирались мы на высокие холмы Сунженских и Терских гор малого Кавказского хребта, добирались до Ингушского леса, что находится за Хурикау. Научила она нас определять стороны света с компасом и без компаса, ориентироваться на местности, ставить палатки, разжигать костры.

Пришло время поступать в школу, меня, семилетнего, и младшего шестилетнего братика Вову, мать привела в первый класс. Я категорически отказывался ходить в школу, заявлял, что я все знаю. Уговорили родители, сказали, что за одной партой со мной будет сидеть младший братик, за ним надо присматривать, он без меня не захочет ходить в школу.

Основным предметом у нас был родной кабардинский язык, учили нас арифметике на кабардинском, а русский язык я знал от мамы Кати. Все три учительницы начальных классов каждый день заставляли нас петь одну и ту же песню про гусей, живших у бабуси. До сих пор смешно, увижу мультик по телевизору про гусей и бабулю, поднимается настроение, вспоминаю школу, одноклассников, одногодников, певших писклявым голосом и подпевающих им басом второгодников, учившихся в каждом классе по два или три года. Самым быстрым чтецом в классе по родному языку был я. Одноклассники все были соседи или родственники друг другу. Маленькие девчушки – первоклассницы, лилипутики, таскали в школу большие портфели с ручками, учились на пятерки, писали красиво, вели себя тихо, прележно. А мы ребятишки, рослые, крупные, забывали приносить с собой портфели в школу, на уроках баловались, на переменах бегали друг за другом по длинному коридору, учились кое-как, мешали нам вечные второгодники. Одноклассник сосед Пута (Коля, Николай) рассказывает новым поколениям сельской молодежи, шутит, что обычные дети учились в школе десять лет, а его необыкновенного, незаурядного ребенка заставили учиться двадцать лет, по два года в каждом классе, женился в школе, пошел служить в армию из школы.

В здании школы, где учились около трехсот учеников и работали более двадцати взрослых, отсутствовал водопровод, единственный туалет был за пустырем школы, на переменах туда выстраивалась большая очередь из девчушек, а ребятишки успевали сбегать домой или в соседний овраг перед речкой Курп. Электричества в наше село не провели, приходилось занятия заканчивать рано, до наступления темноты.

Зимой школу обогревали печурками, встроенными в стену каждого класса по всему длинному коридору, дров для отопления не хватало, ученики приносили из дому дрова и уголь.

Рядом с парадным входом в школу находился небольшой ботанический сад, где хозяйничала наша мама, проводила практические занятия по биологии и зоологии с учениками. В саду росли фиалки, георгины, ландыши, розы, тюльпаны, ромашки. Зеленели грядки с луком, чесноком, редиской, горохом, фасолью, пшеницей. В центре всей этой красоты был погреб, где жили кролики, над погребом насыпали большую кучу земли, холм, чтобы кролики строили там свои норы. Когда-то мать привезла из Моздока двух кроликов, через несколько лет они расплодились, вырыли они в этой насыпи норы, стало им тесно в маленьком саду, разбежались сотни кроликов по всему селу. Сельчане много лет вылавливали их в своих огородах, охотились на них.

Спортзал в школе только что начали строить, занятия по физкультуре проходили на улице, даже зимой. На краю пустыря находилась спортивная площадка, где мы прыгали в длину, в высоту, лазали по канатам, ходили по бревну, боролись, сталкивая соперника с бревна.

Каждый раз, к праздникам, учеников обязывали собирать и сдавать металлолом. Наша школа была на первом месте по сбору металлолома в районе. За селом проходила линия фронта во время Великой Отечественной Войны. В оврагах, в полузасыпанных траншеях, окопах валялись гильзы из под снарядов, части гусениц танков, разбитые немецкие бронетранспортеры, ржавые лафеты пушек, противотанковые ружья, штыки, каски, пулеметы. Нашим металлолом можно было вооружить целый армейский полк, а мы, ребятишки, дружно тащили все это богатство в школу.

В первых классах мы все мечтали стать пионерами, учили присягу. Запомнилось, как нас принимали в пионеры на торжественной линейке, под гимн нашей Pодины, дарили нам красные галстуки и значки пионеров.

После занятий мы, пионеры, бегали по родственникам, соседям и хвастались своими ярко красными галстуками и значками пионеров. Быстро пролетели четыре года учебы в начальной школе. Меня с братиком Вовой и всех девочек одноклассниц наградили почетными грамотами за отличную учебу и «примерное» поведение. На второй год в 4 классе оставляли доучиваться вечных второгодников, некоторые из низ начали к этому времени брить бороду и бегать на свидания к своим бывшим одноклассницам, учившихся теперь в 7-8 классах.

На летние каникулы мы с Вовой уехали отдыхать к своей любимой русской бабушке Елене, и к самому дорогому в мире дедушке Никите в село Раздольное. Впереди меня и Вову ожидала другая жизнь. Надолго разлучила нас судьба, закончилось счастливое детство. Пришлось нам с Вовой жить и взрослеть самостоятельно друг без друга. А пока нас ждали счастливые летние каникулы 1958 года.

Апрель 2016 год. Михаил Карашев.