Первого сентября 1981 года, я с трудовой книжкой явился в психиатрическую больницу, главный врач психбольницы Шаков Анатолий, убежденный холостяк, круглосуточно пропадавший в больнице, оформил меня на работу, выдал путевку на учебу в город Ереван, командировочные, предоставил свою служебную машину «Волгу» с водителем, который доставил меня в аэропорт Минеральные Воды. При этом никто не знал, кроме заведующей отделом кадров психбольницы, о моем поступлении на работу. «Это будет для всех сюрпризом, познакомлю после твоего возвращения из Еревана, после первичной специализации по психиатрии» — заявил он. Вечером этого дня после 19 часов вылетел из Минеральных Вод в столицу Армении, за один день я успел уволиться из одной больницы, устроится на работу в другую больницу и прилететь в Ереван. Встретил меня Ереван яркими огнями нового международного аэропорта Звартноц, напоминающий формами космический корабль, готовый к полету к далеким

галактикам, целых пять месяцев, можно сказать, я жил за границей, в другом государстве, в городе стоящем не на семи холмах, а на сотнях, тысячах холмах, где улицы ныряют вниз на 100-200 метров и резко взлетают вверх, дух перехватило, как в самолете от резкого перепада высот. Магазины забитые деликатесами, мясом баранины и сайгаков из Австралии, тушками птиц из Турции, красивой одеждой и обувью местных фабрик, лучшей, чем импортные. Большая разница между Россией и Арменией, не надо было Россиянам ездить за границу, лучше в Ереван, где во много раз интереснее, больше впечатлений.

На проспекте Комитаса, получил в общежитии ГИДУВа одноместную комнату, приехал в психиатрическую больницу, находившуюся на другом конце города, где предстояло все пять месяцев учиться психиатрии, набираться опыта для самостоятельной работы. На учебу в Ереван прибыли опытные с большим стажем врачи психиатры, заведующие отделениями, главные врачи психиатрических диспансеров из всей России: Чувашии, Чечни, Башкирии, Москвы и Московской области, Мурманска, Оренбурга, Северной Осетии. Все они прилетели в Ереван на четыре месяца с одной целью отдохнуть, набраться впечатлений, получить документы о повышении квалификации, которую требовали при переаттестации по месту работы каждые пять лет. Только двое, я и молодой доктор Геворк Сагомонян, из Еревана должны были овладеть основами психиатрии, пройти пятимесячную первичную специализацию. Кафедру психиатрии ГИДУВа возглавляла молодая, белокожая, красивая, большеглазая женщина профессор, доктор медицинских наук, лет 35-38. Сотрудники кафедры, кандидаты, доктора наук произвели на нас только хорошее впечатление. За эти месяцы они постарались научить нас всему, что они знали сами, читали лекции, где проводили демонстрации сложных больных.

Ереван, 1981 год, Сотрудник Кафедры Психиатрии и курсанты.

В центре Михаил Карашев и Геворк Сагомонян в третьем ряду.

На практических занятиях учили нас выделять из группы опрятно одетых людей, больных с психическими заболеваниями. Знакомили с организацией экстренной психиатрической и наркологической помощи. Служба в армии, учеба в ординатуре и практическая работа помогла мне безошибочно выставлять диагнозы больным. По походке, по взгляду, мимике, по разговору, я за секунды определял, кто здоров, кто болеет, какая у него болезнь. Никто в группе и не верил, что я не работал в психиатрии. Сотрудники кафедры, согласно учебной программы, возили нас в закрытые психиатрические больницы системы МВД и МО, в богом забытые больницы для хронических душевных больных. Двойственное впечатление от системы психиатрической помощи в Армении, у них наркологию отделили от психиатрии, что с одной стороны положительно влияло на организацию лечения, но без денег ты никому не нужен, плати и лечись, не платишь, выкарабкивайся сам, или отправляйся далеко в горы, в заброшенные больницы для душевнобольных. У нас в России в тысячу раз лучше, никто тебя не бросит, даже спросят с медиков, если помощь окажут недостаточную, единственный недостаток у нас, что не выделили из психиатрии наркологию. Практически здоровым больным и родственникам, посещающим, их было неприятно, что попали или приходят к своим чадам в психиатрическую больницу. Через три года и у нас в России отделили наркологические больницы от психиатрических больниц.

За месяцы учебы познакомились, сдружились мы курсанты врачи между собой. Гуляли по ночному Еревану, на центральной площади часами сидели у поющего фонтана, светящегося разноцветными радугами, взлетающих струй воды, рассказывали о себе, о своих друзьях, ходили всей группой в кинотеатры, смотрели фильм «Бродяга». На концерте песня «81», организованном на стадионе Еревана, чуть не погибли. Предприимчивые дельцы продали в два-три раза больше билетов, чем мест на стадионе. Образовалась давка перед началом концерта, толпа людей сзади напирала на передних, некоторые падали с высоты трех-пяти метров, на них другие. Попав в давку, услышав громкие крики, мы подумали, что начинается концерт, полезли вперед, искать свои места, свои ряды. Вскоре мы поняли, что надо спасать свои жизни, развернулись и пошли напротив толпы, зрители стоящие в начале рядов, на возвышении, над проходом где происходила давка, вытащили всю группу. Спаслись. Несколько дней не могли прийти в себя, были в шоке, женщины плакали. С тех пор я избегаю массовые мероприятия. Учу своих близких опасаться скопления людей, которые в любой момент могут стать неуправляемыми.

В Ереване по выходным выезжали на природу, особенно нам нравилось озеро Севан. Рано утром на озеро отправлялся поезд набитый туристами из России. Поезд зигзагами, большими кольцами, петлями полз в горы, поднимаясь на целый километр и больше, а затем мчался вниз к озеру. Гуляли по берегу Севана, ели шашлыки на природе. Были мы на знаменитом коньячном заводе – дворце «Арарат», добирались до древних монастырей, стоящих на скалистых горах, почти под небом. Незабываемые впечатления остались у меня на всю жизнь, будто я вчера был в этом древнем городе, старше на тысячи лет Вечного Рима, любовался светящими вдалеке вершинами Сис и Мазис горы Арарат, где по приданию причалил Ноев ковчег.

Через 4 месяца разъехались по домам все курсанты, кроме меня и Геворка, нам продлили занятия на один месяц. Вдвоем учиться было интереснее, сотрудники кафедры перехватывали нас перед носом у своих коллег, приглашали к себе на лекции, на практические занятия. Почти каждый день, по пути в общежитие, заходил домой к Геворку, где нас угощала обедом красавица жена Карина, дочь высокопоставленного чиновника. Через месяц нам выдали документы о прохождении пятимесячной специализации по психиатрии. Провожал меня Геворк со своей супругой до аэропорта, долго прощались, обещали звонить друг другу, писать письма, приезжать в гости. Перезванивались несколько лет, поздравляли друг друга с Новым годом, затем все забылось, прошло около четырех десятков лет, как я вернулся из Армении. Каждый Новый год вспоминаю Геворка и Карину, моих друзей, хочу позвонить, но каждый раз никак не решусь.

Михаил Карашев.  Октябрь 2016 год.